Как Владимир Путин стал лидером Ближнего Востока

Арабские СМИ поют российскому лидеру дифирамбы, заявляя, что он сумел сплотить мировое сообщество вокруг проблем региона.

Политическая стратегия президента РФ на Ближнем Востоке действительно достойна всяких похвал. Для начала Москва сумела одолеть террористов в Сирии, дав понять американцам, что в их «миротворческих» услугах там больше не нуждаются, и те вывели свои войска. Затем – установила прочное сотрудничество с Ираном, который считается одним из крупнейших (если не самым крупным) игроком в регионе. И даже к Саудовской Аравии, первому партнеру США на Ближнем Востоке, Путин сумел найти подход через нефть и оружие.

Наконец, российскому лидеру удалось более-менее примирить шиитов и суннитов в лице Роухани и Эрдогана, а ведь это был главный межконфессиональный конфликт на Ближнем Востоке. Сейчас Москва стала своеобразным координационным центром, без которого не обходится урегулирование всех конфликтов в регионе. Дамаск, Багдад, Тегеран и Эр-Рияд – ко всем Путин нашел свой подход, потратив на это не один год дипломатических и в некоторых случаях военных усилий.

Но главной в этом процессе, безусловно, стала битва за Сирия. Когда в 2015 году страна была на грани краха, именно Владимир Путин выступил на Генассамблее ООН с призывом сотрудничать с Дамаском для совместной борьбы с разросшимися террористическими группировками. С подачи Москвы в Багдаде был создан совместный информационный центр для координации операций. А немногим позже Россия по официальному приглашению Башара Асада начала военную кампанию в САР, переломив таким образом ход долгой и изнурительной войны.

Одновременно с этим он укрепил отношения с Турцией, несмотря на инцидент со сбитым Су-24. На данный момент Анкару можно считать скорее союзницей Москвы, чем США, особенно после того, как она предпочла российские С-400 американским «Патриотам». Встреча Путина, Эрдогана и Роухани в Сочи в 2017 ознаменовала становление прочного российско-ирано-турецкого союза. По мнению экспертов, именно ему предстоит реформировать политику на Ближнем Востоке и даже, вероятно, сыграть роль в изменении границ.